В среде персоязычных народов странствующего нищего называли дарвиш, с ударением на последний слог. Само значение дарвиш стало употребляться в персидских литературных источниках, начиная с IX в. Этимология этого слова по одной из версий происходит от корня «дар», что означает «дверь». Связывая с понятием бедняк, можно определить это значение как выражение - «нищий, стоящий у дверей (дома, мечети, мазара) и просящий милостыню». В суфийской интерпретации дарвиш — это мистик, стоящий у входа в потусторонний мир и являющийся проводником в мир духовности.
На протяжении многих веков дарвиши подразделялись на несколько направлений, каждое из них имело свою особенность во временном и социальном плане.
В IX веке на территории Хоросана в рамках нишапурской ( г. Нишапур на Ю-Востоке Ирана) школы аскетического мистицизма образовалось течение маламати. В основе их учения лежал принцип полного подчинения воле Всевышнего, а также постулат о совершенной искренности и честности в своих мыслях, словах и поступках. Маламати выступали против показной набожности, лицемерия и нарочитого соблюдения внешней обрядности, в которой ортодоксы видели образец проявления истинной веры. По мнению маламати, в стремлении к самосовершенсвованию, человек не может руководствоваться мирскими , эгоистическими мотивами. Поэтому они стремились очистить свое сердце и помыслы от мирских страстей еще в этом мире, тщательно скрывали свои успехи в психо-аскетических упражнениях, совершали добрые поступки в тайне, не раскрывая своего участия в них. Часто, не понимаемые людьми, маламати становились объектами нападок и гонений со стороны ортодоксального мусульманства. За свое упрямство и строгое следование принципам учения они получили название - «Люди упрека и порицания», от персидского слова «маламат» - упрек, порицание. Среди представителей этой традиции было большое количество странствующих дарвишей.
С XI по XVIII вв. на территории мусульманского мира, от Китая до Северной Африки был также распространен термин « каландар», обозначающий бродячего, нищенствующего дарвиша. Персидское слово «каландар» означает: обросший волосами бродяга. Второе значение - деревянный брусок, которым подпирают входную дверь изнутри. Каландари (каландары) - это дарвиши, которые постоянно находятся в состоянии мистического опьянения любовью к Богу. Все внешнее не имеет для них никакого значения, они полностью погружены в размышления о Всевышнем, и стремятся максимально слиться с Ним, растворившись в любом из Его проявлений. Религиозные предписания не являются для них обязательными, т.к. все их помыслы в каждый момент времени направлены только к Богу. В отличии от многих странствующих дарвишей - одиночек, каландари с конца XI века начинают объединяться в братства, особенностью которых является их необычный внешний вид и вызывающая манера поведения. Существенную роль в формировании идеологии этих братств сыграло учение «о лицемерии» аскето-мистической школы маламати.
К категории дарвишей, преимущественно в той же, персо-язычной среде, относились и странствующие поэты, музыканты, танцоры, циркачи ,сказители народного фольклора, а также чтецы Корана и хадисов. Они, как и большинство остальных видов дарвишей, зарабатывали себе на жизнь подаянием, используя свои творческие способности на праздниках, народных торжествах и многолюдных базарных площадях. С середины XI века в литературных источниках появляется термин харабати ( от персидского слова «харабат» - тайный, питейный дом в городских трущобах), которым определяли завсегдатая винного погребка. В суфийской же терминологии харабати — это дарвиш, достигший состояния полного исчезновения самости и находящийся на духовной стадии слияния с Божественной сущностью. На этой стадии харабати находится по ту сторону веры и неверия, добра и зла, он не различает ни друга, ни врага, им полностью владеет духовное опьянение Божественной любовью, которую он несет людям через свое мастерство в поэзии, музыке, танце, в любом творческом проявлении. Харабати никогда не объединялись в братства или иные организации, это всегда были дарвиши - одиночки, которые своим творческим умением и чувством божественной опьяненности открывали сердца людей.
